Анна Масс — Расскажи про Иван Палыча: Рассказ
Дверь открылась, и вместо нашей физички Зои Федоровны вошел мужчина лет тридцати, высокий и красный, как бы поглаживая холодное лицо. Глазной белок в красных прожилках, как будто долго против ветра. Короткая коричневая куртка, которую можно надеть. Под курткой были такие мышцы, что это должен был делать не учитель, а моряк. Сначала мы решили, что это механический оператор, бывшая лодка какого-то судна.
Мужчина подошел к окну, открыл зеркало, вернулся к столу и сказал:
— Меня зовут Иван Павлович. Я буду учить тебя физике.
Голос грубый, внимательный взгляд с блендером, оценка. Они изучали США, а мы, тридцатисемилетние, изучали их, трясясь под партами и глядя друг на друга. В нашей женской школе, конечно, были учителя-мужчины — старик-ботаник, толстяк Собакевич по литературе, историк Анатолий Данилыч по прозвищу Пипин-Короки, но мы не воспринимали их как мужчин. Каким-то образом они не смутили наше бедное воображение. И он предстал перед нами как шокирующее воплощение мужской силы и превосходства. Вдоволь насмотревшись на нас и на себя, он повернулся спиной к классу, взял мел, написал на доске название предмета и начал объяснять без лишних слов. Он все четко объяснил, и я сразу все понял. Когда они закончили, они положили мел, вытерли руки тряпкой и спросили, есть ли желающие повторить. Я поднял руку. Наступило радостное оживление, как это всегда бывало в классе, когда меня вызывали на математику или физику. Все ожидали бесплатного поп-исполнения. И этого не произошло! Я очень уверенно повторил то, что сказал учитель.
— Как ваша фамилия? — Он спросил.
Я сказал. Он нашел пальцем мое имя в журнале и поставил против него пять. Весь класс удивленно глубоко вздохнул.
— Иван Палыч, вы были на фронте? — спросила Наташа Пятина.
Война закончилась пять лет назад. Наш историк давно уже заменил ордена и медали медальными колодками, а у Ивана Павловича на пиджаке не было ни одного наградного значка. Это, пожалуй, единственное, что несколько снижало захватывающее впечатление от их дерзкого вида.
«Так и было», — сказал учитель.
— ‘В пехоте или где? — Кто-то пискнул с задней парты.
«Или где», — загадочно ответил Иван Павлович.
Прозвенел звонок, учитель отдал распоряжение, положил журнал под мышку и вышел.
Мудрые в дверном проеме мы выбежали в коридор и последовали за коротким выстрелом. На втором этаже, где находилась учительница, я встретила свою двоюродную сестру Маринку, четвероклассницу.
— Кто это? спросила она, глядя вслед учителю.
— Наш новый физик! Я был горд. — Иван Палыч!
— Что! — сказала Маринка. «А он умеет?» — «Как майор Пронин!
Майор Пронин и капитан Петр Сергеевич — два бесстрашных героя советской разведки, возможно, плод воображения Маринки, учительницы Александры Александровны. Когда оставалось время до конца урока, он рассказывал историю о своих приключениях в качестве награды за хорошее поведение, и благодаря этому гениальному изобретению в классе поддерживалась образцовая дисциплина.
Кстати, тоже бывший офицер разведки, — соврал я без морщин.
Хотя, почему ты солгала Бо? Это может быть правдой!
В тот вечер, во дворе, Маринка прилепилась ко мне, как комар:
— ‘Иван Палыч рассказывал, как он был разведчиком?
— Ты, хотя бы немного?
Я ему не подходил: хотел узнать у Вали, звонил ли он Сереже Скворцову на день рождения. Я не осмелился спросить напрямую, так что обошел вокруг да около.
— А кто из девушек?
— Ты, Ленка, Надя Новикова, Наташа …
Я молчал, ловил и бросал мяч.
— Я точно не приняла решение.
— Вы из нашего двора или из другого? — И я ударил мячом об асфальт, чтобы играть, потому что теперь Валя, как показала логика, должна была ответить на мой почти фактически заданный вопрос.
А потом Маринка все испортила.
«Тогда откуда ты знаешь, что он был разведчиком?»
— Кто? — Веля заинтересовалась, и моя тонкая сеть тонкостей тут же разлетелась вдребезги.
— Дурак! Убирайся! — Я скрутил Маринку и сдвинул ее одним коленом. Она заплакала и пошла домой.
На следующий день я пожалел о своем поступке. Маринка поздно вернулась из школы, глаза у нее были красные, опухшие, постоянно текли слезы. Вечером температура повысилась. Маринку доставили в глазную клинику на машине скорой помощи.
Там все было объяснено. Маринка и его друг Галку решили пойти по стопам майора Пронина и капитана Петра Сергеевича: Они заметили подозрительного гражданина на улице возле школы и начали его разыскивать. Подозреваемый зашел во двор, где велась электросварка, и скрылся в подъезде, а Маринка и Галка остановились за сварочным аппаратом и долго смотрели на вспыхивающие искры, пока сварщик не увидел их и не отогнал.
Глаза у Галки тоже покраснели и залились, но бабушка сделала ей компресс из холодного чая, который помог. А Маринка по дороге домой протерла глаза и привезла инфекцию. Врач сказал, что ситуация серьезная.
Я пришла в больницу из школы. Мне дали белый халат, и я поднялась на второй этаж. Маринкина мама стояла в коридоре и разговаривала с врачом.
«Мы избавили его от боли, — сказал врач, — теперь ему нужно только одно — хорошее, спокойное настроение». «Больше положительных эмоций.
«Но она не будет слепой?» — в один голос спросила тетя Лена. «Только не обманывайте меня, доктор!»
— Я думаю, это будет стоить. Но в таком состоянии к нему лучше больше не ходить. Вы ему не поможете, а только навредите.
Он видел меня:
— И вот вы идете, удивляете его, отвлекаясь от грустных мыслей. Можете ли вы?
Я постараюсь», — пообещал я.
Но когда я вошла в палату и увидела Маринку спокойную, бледную и с завязанными глазами, я чуть не разрыдалась.
— Мама! Он позвал и протянул руку к двери.
Это я, — виновато сказала я. — Тетя Лена разговаривает с врачом.
— Но! — сказала Маринка. — Если стул должен где-то стоять. И я ничего не вижу.
В палате, кроме Маринки, были еще две девочки ее возраста, а также забинтованные глаза.
«Прости, что пнул тебя», — сказал я. -Это что-то против меня.
«Ничего», — сказала Маринка. — Он тоже меня находит. Недавно я ударил ДАВа портфелем по голове, потому что он сказал, что майор Пронин и капитан Петр Сергеевич — шпионы, только наши. Действительно дурак?
— Конечно! Сравнение — шпион и наш разведчик!
— И доктор не сказал, что я ослеп? спросила она после паузы.
— Наоборот, он сказал, что все будет стоить дорого.
— Да? И я постоянно думаю об этом.
— Рассказать вам анекдот про сумасшедшего?
— Не нужно. А Иван Палыч уже рассказывал, как он был разведчиком?
— Да, это так. Как он учился на разведчика.r
— В специальной школе. Еще до войны его начали готовить к отправке в Берлин. Его заставляли изучать расположение улиц Берлина, чтобы он мог с завязанными глазами доехать на машине до моста Ватерлоо или Эйфелевой башни. А еще ему сделали специальную операцию, и кожа его пальцев стала настолько чувствительной, что он мог найти самую потайную трещину или царапину на поверхности, которая выглядела идеально гладкой, и найти самую потайную дверь и открыть ее с помощью специального мастера. Ключевые …
Трофейный фильм «Парижские медведи» был очень практичным. Правда, я его не видел, но знал содержание от Мишки Раппопорта, который его не видел, но ему рассказал старший брат Кирка. Возможно, такой «сломанный телефон» немного искажает реальное содержание, но какая разница? Главное — быть интересным.
… И вот Иван Палыч вошел в берлинскую штаб-квартиру с чуткими пальцами и мастер-ключом и открыл сейф с самыми важными документами… Затем няня привезла стол на колесиках — пришло время ужина, а посторонним было приказано покинуть станцию.
— Ты придешь завтра? спросила Марина.
На следующий день отец Марины лежал в постели.
Она ждет тебя с самого утра, — сказала она. — Поболтали, и я пошел курить.
— И? спросила Марина. Что такое физика?
— Был! Половина урока пройдена! Он замаскировался под немецкого офицера и узнал секреты командования, а затем в присутствии простого немецкого колхозника ушел в лес, где спрятал радиопередатчик. Но однажды…
Три головы со связанными глазами, наклоненные вперед. С кровати спросила девушка:
— Вы можете немного поднять его?
… За Иваном Палычем следили. Шесть человек тут же набросились на него. Он смог отбиться, так как в разведшколе его обучили приемам японской борьбы, но снайпер выстрелил в него с дерева и тяжело ранил. Враги подумали, что он умер, и ушли. Они нашли в себе силы доползти до передатчика и передать информацию. И потерял сознание.
«Тайну профессора Бураго» писателя Николая Шапнова, из которой я извлек эти достижения и великодушно подарил их Ивану Павловичу, я читал летом в пионерском лагере. Оказалось, что книга была в разных тонких изданиях, я нашла только второе, поэтому не знала ни начала, ни конца и пришлось много думать, а в чем же разница? Главное — быть интересным.
… Его нашла немецкая девушка Клара. Она посадила его в карету и отвезла к своей бабушке в деревню. Они спрятали его на лугу. Клара влюбилась в него.
— Он внутри? Три голоса спросили в один голос.
‘Так он и сделал, но у него была миссия’. Как только он смог уйти, он отправился на поиски партизан.
Отец Маринки стоял у двери и прислушивался. Вошла медсестра с градусником, села под кровать Маринки и стала слушать.
… В поисках партизан Иван Палыч совершил такие подвиги, по сравнению с которыми все подвиги майора Пронина и капитана Петра Сергеевича вместе взятые казались жалкой болтовней. Однажды его схватили, долго пытали, а потом замуровали в пещере на берегу моря. Чуткими пальцами они нащупали камень в стене, закрывающий выход. Он оттолкнул камень, бросился со скалы в море и поплыл. Его подобрала наша лодка «Морской охотник». Они бороздили морские просторы в поисках неуловимой немецкой подводной лодки. Иван Палыч знал, где находится эта лодка. Он видел ее, когда она была замурована в пещере (он мог видеть сквозь стены). Он потерял сознание и сказал: «Когда горит свет, он в бухте» (это была история «Морского охотника» из последнего номера пионерского журнала «Морской охотник» Николая Чуковского). Моряки немедленно вышли в бухту, и судьба судна была решена.
Затем медсестра не выдержала чувства вины и заявила, что должна завершить процедуры.
— Ты придешь завтра? — спросили три голоса.
… Пять дней я ходила к Маринке в больницу. Использовались эпизоды из Жюля Верна, Мен Рида и Луи Бюссенера, но мои слушатели беззаветно верили во все приключения, и мне казалось, что это правда.
На шестой день Маринку освободили. Его глаза все еще были красными, но врач сказал, что это пройдет. И доктор спросил меня:
— Какие истории вы рассказываете, после которых мои пациенты так хорошо выздоравливают?
«О нашем физике», — пробормотал я, устыдившись.
— Замечательный человек! — Сказал доктор. — В другой комнате лежит мальчик после операции. Вы пойдете к нему, расскажите что-нибудь о своем физике!
Я решил, что доктор пошутил и не пошел к мальчику.
Или, может быть, не шутит?
Потому что за это время я получил четыре по физике за контрольную и еще пять за устную. Разве это не служит доказательством сверхъестественных способностей Ивана Павловича? А кем он был на самом деле на войне — мы так и не узнали. И какая разница.